Сиреневый Кристалл - Страница 32

Судя по тому что работы не прекратились, Иван Александрович просто не посчитался с требованиями полномочного представителя Гуна Ченснеппа. В те дни Вудруму было не до того. Он все меньше бывает на месте раскопок, поручив их Плотникову и сыну, а сам почти все время проводит на основной базе экспедиции в Макими, работая над изучением добытых экспонатов. Все его внимание привлечено ядром метеорита. Осторожно, ювелирно, миллиметр за миллиметром он расчищает сердцевину космического тела, заброшенного из какого-то далекого мира.

Изучая извлеченные из ядра метеорита небольшие, похожие на арахис зерна, он убеждается, что это не просто частицы неизвестного на Земле минерала. Зерна одинаковы, похожи друг на друга, на их поверхности сложный, повторяющийся на каждом зерне узор. Строение их явно показывает принадлежность к органическому миру. Но ни одно углеродистое вещество не имело такого огромного удельного веса. Что, если это действительно зародыши или какие-то зерна, споры неведомой, но явно силициевой жизни?

Долгие ночи просиживал Вудрум с Очаковским над удивительной находкой, изучая, споря, зарисовывая и записывая все возникшие соображения. И радость необычайного открытия, и вместе с тем страх охватывают ученого. Что, если в зародышах еще таится жизнь и она сможет воспрянуть, как некогда под ударом Рокомо? Что, если в зародышах притаилась на века неведомая, быть может, невероятно могущественная сила? Какова будет дальнейшая судьба этого открытия, в чьи руки эта сила попадет? Что произойдет тогда на планете?..

«13 мая 1914 года, среда.

Вчера за мной прислали от Преойто. Слуга сказал, что господин покорнейше просит прибыть к нему незамедлительно. Я бросил все дела и поспешил к старцу. Он встретил меня извинениями, отослал слугу и пригласил для беседы.

Как описать ее, как передать вызванные ею чувства? Не припомню день более тягостный, чем вчерашний, разве только тот, когда пришел для последнего прощания с матушкой.

Застал я Преойто таким, как всегда, — приветливым, спокойным, однако уже в первые минуты мне показалось, что его неурочное приглашение вызвано обстоятельствами особенными. Был он тих и сосредоточен более обычного. Все так же ласков и умиротворен, однако чувствовалась в нем большая, чем обычно, отрешенность. Едва начав разговор со мной, Преойто сказал:

— Видимся мы в последний раз. Завтра я переступлю порог непознаваемого. Не возражай, мой друг, и не спеши с утешениями, которые хотя и возникают у тебя — я это знаю — сердечно, но сейчас излишни. Я долго прожил, изведал немало счастья, выпало на долю мою много и горьких минут. Такова жизнь, и я благословляю ее, вовсе не сетуя на неизбежность ожидающего всех нас. Не будем предаваться отчаянию и бесполезной скорби, а лучше истратим оставшееся время разумно. Я хочу рассказать о делах, всеми давно забытых, еще об одной заманчивой загадке Паутоо. Посмотри, мой друг, внимательно, не подслушивают ли нас, и снова сядь возле меня.

Вот так. Хорошо. Давно я знаю тебя, знаю твою любовь к паутоанскому народу и потому именно тебе хочу в свои последние часы рассказать о сокровенном.

Это было давно. В те времена, когда жизнь нашего народа считалась полной, чудесным образом гармонировала с природой, а человек с восторгом и изумлением взирал на тайны Вселенной. Предания говорят, будто небо и земля тогда находились ближе друг к другу и люди, случалось, становились богами, а боги любили жить среди людей. То, что теперь мы относим к области чудесного, непостигаемого нашими чувствами и даже умом, тогда являлось доступным пониманию не только избранных, но и простых паутоанцев. Однако очень многое из того, что освоено человеком в наши дни, разумеется, было еще недоступно древним. Я хочу утешить себя мыслью о том, что, может быть, тебе удастся соединить знания, разделенные веками, и, когда ты изучишь свойства Золотой Ладьи, открыть ее тайну.

Род наш, как ты знаешь, старинный, и семейное предание говорит, что на Паутоо во времена великого правителя Нийона жил смелый и мудрый человек, которого звали Преойто-Моу. Тебе известно, что паутоанцы в далеких странствиях и смелых путешествиях обнаруживают большую предприимчивость и много истинного мужества. С островов Паутоо еще в древние времена в далекие страны отправлялись хорошо оснащенные суда. Уже тогда предки наши общались с народами, о которых европейцы узнали не так уж давно. Так вот, предание гласит, будто именно Преойто-Моу, наделенный пытливым умом, необыкновенной жаждой познаний, и был создателем паутоанского флота. Он первым предпринял отважные морские путешествия, чем и прославил Паутоо. Царь Нийон приблизил Преойто-Моу, щедро вознаградил его, и Преойто-Моу стал одним из самых значительных людей в стране, а вскоре полюбил прекрасную царевну Рагнаа.

Говорят, что еще в те времена паутоанцы якобы ходили к берегам островов, которые теперь называют Новой Зеландией, и Преойто привез оттуда чудесную птицу поэ. Темно-зеленая, отливающая блеском, словно сталь, с пучком белых, как морская пена, перышек на изящной шейке, эта птица наделена такой способностью петь, какой не обладает ни одна из ее пернатых сородичей. Поэ превосходно подражает всем услышанным звукам, особенно голосу человека. Преойто-Моу в долгом пути от новозеландских берегов пел песни своей родины, и поэ научилась петь голосом Преойто-Моу. Никто не мог отличить ее песен от песен Моу, который был превосходным певцом. Чудесную птицу он подарил принцессе Рагнаа, и с тех пор в прекрасном дворцовом саду часто слышалось пение Преойто, а ее сердце стало принадлежать прославленному моряку.