В те дни, когда гипотеза о посланцах разумных существ еще не получила распространения и признания, о природе юсгоридов выдвигались самые разнообразные предположения вплоть до того, что они гуманны, наделены разумом высшего порядка. Видимо, поводом к этому послужил инцидент в вычислительном центре Опнинга. Однажды там в счетно-решающую машину вводилась программа с данными о предполагаемых свойствах биосилицитов. Данные, как это выяснилось впоследствии, были неточными и, конечно, неполными. Висевший около машины юсгорид (к ним уже успели привыкнуть) вдруг вытянулся, образуя в нижней части своего тела острие, и, запрыгав по клавишам, исправил значение вводимой информации.
Что могло быть лучшим подтверждением гипотезы, трактовавшей о необходимости рассматривать силициты как совершенные киберразведчики, посланные разумными существами какого-то неведомого нам мира?
Нужно сказать, что юсгориды в то время вызывали не только озабоченность, обусловленную их вторжением во все дела землян, но и общую подтянутость. При внимательном и всепроникающем взгляде внеземной цивилизации людям становилось как-то неловко за свои неблаговидные поступки, несовершенство человеческого общества.
Я не в состоянии описать, что делалось в этот период в Объединенном силицитовом институте. Он по-настоящему стал международным центром изучения силицитов, куда стекалась вся информация о их действиях, где собрались ученые самых различных направлений, представлявшие все крупные страны мира. В разгар деятельности юсгоридов большинство стран самым эффективным образом поддерживало институт, который превратился в рабочий инструмент Силицитового комитета Организации Объединенных Наций. В распоряжение института были предоставлены самые современные средства транспорта, приборы, аппаратура — словом, все, что только могло понадобиться. Силицитовый комитет мог располагать, если это потребуется, практически всеми людскими и энергетическими силами Земли.
В это время все человечество, естественно, волновал вопрос: кто же послал силицитовых киберразведчиков? Чем кончится разведка? Является ли она призывом к общению или началом агрессии? Большинство ученых склонялось к мысли, что мы имеем дело с посланцами очень высокой цивилизации, которые не служат низменным целям, так как у подобной цивилизации может быть только совершенный социальный строй. Столь развитый разум, какими бы формами жизни он ни был порожден, должен быть глубоко гуманным.
Накануне моего доклада в Силицитовом комитете из нескольких наших наблюдательных пунктов — а теперь они были практически на всей планете поступили сведения о еще неизвестной до того деятельности юсгоридов на песчаной косе у Таманского залива. В этот же день специальная комиссия вылетела в Крым.
Над песчаной отмелью повисло множество юсгоридов. Они образовали плоскость, расположившись в пяти метрах над песком, и вскоре начали свою пока совершенно непонятную нам, но, очевидно, организованную деятельность. Время от времени то один, то другой юсгорид пикировал, и в том месте, где он врезался в песок, начинал расти ком. Каждый ком рос с такой скоростью, что уже часа через два можно было распознать в нем нашего старого знакомого — родбарида. Как только размер родбаридов достигал полуметра в поперечнике, они переставали расти, но продолжали уничтожать песок, употребляя его в виде строительного материала. К вечеру их работа была закончена, и мы увидели, что под слоем юсгоридов, висевших неподвижно, образовалась чаша, похожая на сооруженную ими на вилле Отэна Карта в Пропилеях, но значительно превосходящая ее размерами.
Биосилициты не мешали нам наблюдать за ними, даже возня с нашими громоздкими киносъемочными средствами, как видно, не обескуражила их. Как и всегда, они не вмешивались в наши действия, поскольку мы не мешали их работе. Вскоре нам представился случай убедиться в том, что мы, пожалуй, при всем желании не смогли бы помешать их еще непонятной для нас затее. Это очень хорошо продемонстрировал нам маленький эпизод с чайками.
Вечером, когда огромное, уже побагровевшее солнце коснулось горизонта, чайки заспешили домой. В течение дня они, как обычно, носились с криками над заливом, вылавливали в тихих его водах пропитание и время от времени усаживались передохнуть и поболтать на выступавшие кое-где из воды камни. Но вот день подошел к концу, и насытившееся пернатое общество стало покидать крохотные островки, стремясь укрыться в прибрежных скалах. Не обращая внимания на кипучую деятельность внезапно появившихся в их насиженных краях силициевых тружеников, они прямым путем направились к своим ночным убежищам. Но не тут-то было. Незадачливые птицы, подлетая к тому месту, где быстро и размеренно сооружалась чаша, ударялись о что-то невидимое, как о стену. Многие падали тут же, кое-кто отлетал к самому прибою, отброшенный незримой преградой. Вскоре чайки сообразили, что лететь напрямик опасно. Крик их, и так надоевший в течение дня, усилился и стал просто нестерпимым. Возмущению чаек не было границ.
Мы же поняли, что сооружение юсгоридов, очевидно, окружено каким-то мощным силовым полем.
В эту ночь никто из членов комиссии не сомкнул глаз, неустанно наблюдая за биосилицитами. Кинооператоры прибыли почти одновременно с нашей штабной машиной и не упускали возможности самым добросовестным образом фиксировать на пленку все происходящее на отмели. На ближайших от необычной стройки скалах были установлены мощные прожекторы, и, когда операторам не стало хватать дневного света, они в изобилии получили искусственный.